Я думаю, что суть проблемы можно свести к следующему:
существует язык, который считается языком священным - на этом языке написана Тора. Поскольку мы верим, что Тора продиктована Самим Творцом, то этот текст, во всей совокупности слов и букв, является священным. Также, на древнееврейском языке были составлены нашими мудрецами молитвы, использующиеся и по сей день, на этом языке написан Псалтырь Царя Давида, к которому столь часто обращаются верующие и иудеи, и христиане. Итак, святость этого языка помогает молящемуся добраться туда, куда он идет. Каким образом, мы не знаем, но наша традиция сообщает, что лучше молиться не на своем языке, а на древнееврейском.
Я думаю, что существование особого, непохожего на обыденный, языка литургии (и у православных, и у католиков) коренится именно здесь. Человеку необходимо ощущение присутствия особого языка для общения с Богом, языка священного. Поэтому, ничего плохого в использовании церковнославянского я не вижу. Другое дело, что, когда прихожанин ничего не понимает вообще, и только наслаждается приятными созвучиями - это, конечно, не годится.
Совет такой: если человек чувствует необходимость приобщиться к особому языку общения и службы, он будет читать, изучать, приближаться. Если у конкретного прихожанина нет такой необходимости, лучше пусть читает тексты и молится, используя наиболее ему понятный перевод (естественно, канонический). При этом я бы положительно смотрел на эти его попытки, параллельно поощряя его к изучению языка службы (чтобы он не был совсем уж отдельно от всех).
Кстати, это актуально и для современного еврейского общества, многие люди годами молятся и читают по-русски, потому что переход на иврит не всем дается быстро.